среда, 22 ноября 2017
..это навсегда останется со мной..
смогу ли я выразить..
смогу ли вымолить прощения..
смогу ли простить себя сама..
"Там, на самом на краю Земли,
В небывалой голубой дали,
Внемля звукам небывалых слов,
Сладко-сладко замирает кровь.
Там ветра летят, касаясь звeзд,
Там деревья не боятся гроз,
Океаном бредят корабли,
Там, на самом, на краю Земли.
Что ж ты, сердце, рвeшься из груди?
Погоди немного, погоди,
Чистый голос в небесах поeт,
Светлый полдень над Землeй встаeт"
смогу ли я выразить..
смогу ли вымолить прощения..
смогу ли простить себя сама..
"Там, на самом на краю Земли,
В небывалой голубой дали,
Внемля звукам небывалых слов,
Сладко-сладко замирает кровь.
Там ветра летят, касаясь звeзд,
Там деревья не боятся гроз,
Океаном бредят корабли,
Там, на самом, на краю Земли.
Что ж ты, сердце, рвeшься из груди?
Погоди немного, погоди,
Чистый голос в небесах поeт,
Светлый полдень над Землeй встаeт"
воскресенье, 21 мая 2017
18:27
Доступ к записи ограничен
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
суббота, 03 декабря 2016
"Ты никогда не забудешь свою любимую женщину. Ты можешь начать новые отношения, хоть тысячи новых отношений, но не будешь гореть так, как горел к ней. Все следующие могут быть лучше, умнее, красивее, выше ростом, с большей грудью, но именно она зацепила тебя так глубоко, как не зацепит больше ни одна другая. Собственно, не так важно, какой она была, важно то - кем она стала для тебя и если вы не вместе: убивай воспоминания, прикосновения, слова, песни и объятия, убивай звонки и ночные сообщения, старайся забыть, но ты не сможешь. Ты никогда не признаешься ей в этом, и даже самого себя попытаешься убедить в том, что все будет хорошо, с другой. Может и будет, но ты будешь скучать по тому сумасшествию со своей любимой. Будешь сравнивать всех последующих с ней и каждый раз убеждаться в том, что всё это - совсем не то. Когда в одном человеке вы нашли целый мир, а этот человек перевернул ваш мир вниз головой - это навсегда".
понедельник, 27 июня 2016
"Я, меж тем, когда-нибудь неизбежно состарюсь и буду либо чопорной викторианской тетушкой в юбке-рюмочке, с сумочкой-конвертом на застежке и шляпке, прости Господи, что при моем росте будет смотреться не столько смешно даже, сколько угрожающе; такой, старой девой с кружевными ночными сорочками до пят, параноидальным порядком в квартире, с толстой кошкой, с гладкой прической, сухим брезгливым ртом, болезненно прямой спиной, целым букетом сексуальных перверсий; либо грустной такой, одрябшей русской теткой с губами книзу и оплывшими глазами, на которых не держится ни один карандаш, растекается синяком; сыном-неудачником, гражданским мужем-художником; у меня будут большие шершавые руки со старческой гречкой, в крупных серебряных кольцах; я буду испитая и с брылями; еще, может быть даже, не свои зубы, с такой характерной просинью на деснах; но про это даже думать страшно.
Больше всего мне хочется оказаться впоследствии поджарой такой, бодрой лесбиянкой под полтос, с проницательным взглядом и ироничным ртом; полуседой ежик, может быть; вести саркастически бровью и отпускать комментарии сквозь вкусный самокруточный дым; у меня будет такая девица, лет тридцати, худая и резкая в жестах, как русская борзая; с каким-нибудь диким разрезом глаз, может быть, азиатка; громким, заразительным хохотом; черной глянцевитой короткой стрижкой; мы будем скорее похожи на мать и сына-подростка, чем на пару; дадим друг другу дурацкие какие-нибудь односложные прозвища, Ви, Ро, Дрю, Зло, что-то такое; общаться будем на характерном таком влюбленном матерном наречии, драться подушками; и ни до кого нам не будет дела.
Вероятно, у меня будет сын Сережа, тот самый, лет двадцати пяти; может случиться, что девочку-азиатку я отобью как раз у него, мне рассказывали такие случаи; он, впрочем, будет не особенно в обиде, скорее, будет преподносить это как пикантный семейный анекдот, будет такой, красивый рослый раздолбай с челкой, в низких джинсах, с металлической цепью для ключей на боку; я буду его страшно любить и страшно же стебать, он у меня вырастет тот еще словесный фехтовальщик; может быть, он как-нибудь приедет к нам с блеклой какой-нибудь блондиночкой, которую я ни за что не отследила бы на улице, приедет неожиданно серьезный, с другим каким-то, не своим голосом, в глаза не смотря, и тут меня сложит нежностью и ужасом, такой большой сын у меня, черт, ну надо же, такой большой, и отныне мне совершенно не принадлежит.
- Ро, - буду тыкаться я потерянно в затылок своей подруге, - Ро, он женится же, этот идиот. Ро, какое я старье. Она ведь даже не смеется никогда, Ро, что он нашел в ней, разве это мой сын. Я же ему всегда говорила, что нельзя спать с человеком, который не может тебя рассмешить.
И даже, может, позвоню его отцу, фактурному такому дядьке лет пятидесяти пяти, наполовину армянину, большой любви молодости, с которым мы хорошо когда-то пожили лет пять, даже не успели друг другу опротиветь, и буду курить в трубку и вопить, и наверняка буду звать его по отчеству, как сторожа, или по фамилии, потому что это фамилия сына:
- Маноян! Ты можешь себе представить, ее зовут Таня, и она вся просвечивает. Маноян, это наш с тобой сын разве? Разве у меня была такая постная рожа в двадцать пять лет, как у этой девицы? Да я была такой порох, что вылетали стекла, ты же помнишь; я не понимаю этого, Маноян. Он тебе покажет ее, ты только совладай с лицом.
Но виду, конечно, не подам; благословлю; Таня, вполне возможно, окажется славной девушкой; Сереже просто не нужна будет еще одна такая веселая безумица, как мать, он найдет себе омут потише и поспокойней.
Внуков своих не представляю совсем; знаю только, что буду тогда много думать о собственной матери, которую к этому моменту давно похороню, и жалеть, что нельзя ей показать этакой красоты.
Буду, вполне возможно, признанная звезда чего бы то ни было, станут периодически звать экспертом в какие-нибудь ток-шоу; узнавать продавщицы или таксисты; внучку смогу устроить в какой-нибудь хороший лицей по давнему знакомству с директрисой, которой окажется, например, Заболотная. Мою внучку будут периодически притаскивать в ее кабинет на переменах и жаловаться, и Заболотная будет смотреть на нее поверх очков-половинок и говорить:
- Маноян, Вы полагаете, Ваша семейка попортила мне мало крови?..
У нее тоже когда-нибудь будут внуки, вот же ведь, и может статься, я уже сейчас знаю, какая будет у них фамилия.
И может быть, каким-нибудь душным, разварившимся августовским полднем, избыточным, зеленым, солнечным и пыльным, я сяду где-нибудь в центре, на летней веранде хлопнуть пару мохито между встречами, буду сидеть, качать ногой в нелепой яркой босоножке, и щуриться, и вдруг увижу толстого, большого, совершенно седого Мужчину через пару столиков от себя.
- Как я соскучилась, татарская морда, - громко скажу я воздуху, глядя перед собой, и периферическим зрением увижу, как он дернулся и озирается по сторонам, - какие же ты отъел себе необъятные щеки, Сладкая Тыковка. Вероятно, [Имя] печет отменные пироги.
- Не говори, - хохотнет Мужчина через два стола, и, натурально, звякнут стаканы.
- Пригласил бы разок, на пироги-то.
- Да ты отобьешь ее у меня, старая курва, - крякнет Мужчина и сыто вытянет губы, - а я стал неповоротлив уже для поисков новой жены.
А прошло ведь тридцать лет, подумаю я, тридцать гребаных лет. У тебя вон пузо и целый выводок кареглазых, у меня вон сын женился. Тридцать лет, слушай, а вон у тебя эти ямочки, и эти же брови, которыми ты одними мог разговаривать без помех.
- Даже не думай, - процедит Мужчина, сделавшийся с годами проницательным как шаман, - она тебя если увидит, она мне потом проест всю плешь.
- Тыква, я играю в другой лиге, ты же знаешь, ты же видел Ро.
- Ро не Ро, а глаза у тебя, Вера, блядские.
Тут я, конечно, буду смеяться; потом расплачусь по счету и надену такие, зеркальные солнечные очки, как у Терминатора или американского копа восьмидесятых годов прошлого столетия.
- Зараза, - скажет Мужчина веско, припомнив, что именно такие я носила каким-то очень давним летом, сойдет по ступенькам веранды, приобнимет, чмокнет в макушку, да и пойдет к машине тяжелым уверенным шагом".
Больше всего мне хочется оказаться впоследствии поджарой такой, бодрой лесбиянкой под полтос, с проницательным взглядом и ироничным ртом; полуседой ежик, может быть; вести саркастически бровью и отпускать комментарии сквозь вкусный самокруточный дым; у меня будет такая девица, лет тридцати, худая и резкая в жестах, как русская борзая; с каким-нибудь диким разрезом глаз, может быть, азиатка; громким, заразительным хохотом; черной глянцевитой короткой стрижкой; мы будем скорее похожи на мать и сына-подростка, чем на пару; дадим друг другу дурацкие какие-нибудь односложные прозвища, Ви, Ро, Дрю, Зло, что-то такое; общаться будем на характерном таком влюбленном матерном наречии, драться подушками; и ни до кого нам не будет дела.
Вероятно, у меня будет сын Сережа, тот самый, лет двадцати пяти; может случиться, что девочку-азиатку я отобью как раз у него, мне рассказывали такие случаи; он, впрочем, будет не особенно в обиде, скорее, будет преподносить это как пикантный семейный анекдот, будет такой, красивый рослый раздолбай с челкой, в низких джинсах, с металлической цепью для ключей на боку; я буду его страшно любить и страшно же стебать, он у меня вырастет тот еще словесный фехтовальщик; может быть, он как-нибудь приедет к нам с блеклой какой-нибудь блондиночкой, которую я ни за что не отследила бы на улице, приедет неожиданно серьезный, с другим каким-то, не своим голосом, в глаза не смотря, и тут меня сложит нежностью и ужасом, такой большой сын у меня, черт, ну надо же, такой большой, и отныне мне совершенно не принадлежит.
- Ро, - буду тыкаться я потерянно в затылок своей подруге, - Ро, он женится же, этот идиот. Ро, какое я старье. Она ведь даже не смеется никогда, Ро, что он нашел в ней, разве это мой сын. Я же ему всегда говорила, что нельзя спать с человеком, который не может тебя рассмешить.
И даже, может, позвоню его отцу, фактурному такому дядьке лет пятидесяти пяти, наполовину армянину, большой любви молодости, с которым мы хорошо когда-то пожили лет пять, даже не успели друг другу опротиветь, и буду курить в трубку и вопить, и наверняка буду звать его по отчеству, как сторожа, или по фамилии, потому что это фамилия сына:
- Маноян! Ты можешь себе представить, ее зовут Таня, и она вся просвечивает. Маноян, это наш с тобой сын разве? Разве у меня была такая постная рожа в двадцать пять лет, как у этой девицы? Да я была такой порох, что вылетали стекла, ты же помнишь; я не понимаю этого, Маноян. Он тебе покажет ее, ты только совладай с лицом.
Но виду, конечно, не подам; благословлю; Таня, вполне возможно, окажется славной девушкой; Сереже просто не нужна будет еще одна такая веселая безумица, как мать, он найдет себе омут потише и поспокойней.
Внуков своих не представляю совсем; знаю только, что буду тогда много думать о собственной матери, которую к этому моменту давно похороню, и жалеть, что нельзя ей показать этакой красоты.
Буду, вполне возможно, признанная звезда чего бы то ни было, станут периодически звать экспертом в какие-нибудь ток-шоу; узнавать продавщицы или таксисты; внучку смогу устроить в какой-нибудь хороший лицей по давнему знакомству с директрисой, которой окажется, например, Заболотная. Мою внучку будут периодически притаскивать в ее кабинет на переменах и жаловаться, и Заболотная будет смотреть на нее поверх очков-половинок и говорить:
- Маноян, Вы полагаете, Ваша семейка попортила мне мало крови?..
У нее тоже когда-нибудь будут внуки, вот же ведь, и может статься, я уже сейчас знаю, какая будет у них фамилия.
И может быть, каким-нибудь душным, разварившимся августовским полднем, избыточным, зеленым, солнечным и пыльным, я сяду где-нибудь в центре, на летней веранде хлопнуть пару мохито между встречами, буду сидеть, качать ногой в нелепой яркой босоножке, и щуриться, и вдруг увижу толстого, большого, совершенно седого Мужчину через пару столиков от себя.
- Как я соскучилась, татарская морда, - громко скажу я воздуху, глядя перед собой, и периферическим зрением увижу, как он дернулся и озирается по сторонам, - какие же ты отъел себе необъятные щеки, Сладкая Тыковка. Вероятно, [Имя] печет отменные пироги.
- Не говори, - хохотнет Мужчина через два стола, и, натурально, звякнут стаканы.
- Пригласил бы разок, на пироги-то.
- Да ты отобьешь ее у меня, старая курва, - крякнет Мужчина и сыто вытянет губы, - а я стал неповоротлив уже для поисков новой жены.
А прошло ведь тридцать лет, подумаю я, тридцать гребаных лет. У тебя вон пузо и целый выводок кареглазых, у меня вон сын женился. Тридцать лет, слушай, а вон у тебя эти ямочки, и эти же брови, которыми ты одними мог разговаривать без помех.
- Даже не думай, - процедит Мужчина, сделавшийся с годами проницательным как шаман, - она тебя если увидит, она мне потом проест всю плешь.
- Тыква, я играю в другой лиге, ты же знаешь, ты же видел Ро.
- Ро не Ро, а глаза у тебя, Вера, блядские.
Тут я, конечно, буду смеяться; потом расплачусь по счету и надену такие, зеркальные солнечные очки, как у Терминатора или американского копа восьмидесятых годов прошлого столетия.
- Зараза, - скажет Мужчина веско, припомнив, что именно такие я носила каким-то очень давним летом, сойдет по ступенькам веранды, приобнимет, чмокнет в макушку, да и пойдет к машине тяжелым уверенным шагом".
суббота, 02 января 2016
"..переживая сознание о тебе
думаю рвано и ранено о тебе
и убедительно в роли себя для других
существую
сколько веселья вокруг а счастливых нет
ледокаиновый бродит во мне рассвет
ледокаиновый бродит во мне рассвет
жизнь протестует.."
думаю рвано и ранено о тебе
и убедительно в роли себя для других
существую
сколько веселья вокруг а счастливых нет
ледокаиновый бродит во мне рассвет
ледокаиновый бродит во мне рассвет
жизнь протестует.."
воскресенье, 27 сентября 2015
Я всегда твердил, что судьба - игра.
Что зачем нам рыба, раз есть икра.
Что готический стиль победит, как школа,
Как способность торчать, избежав укола.
Я считал, что лес - только часть полена.
Что зачем вся дева, раз есть колено.
Что, устав от поднятой веком пыли,
Русский глаз отдохнет на эстонском шпиле.
Я сижу у окна. За окном осина.
Я любил немногих. Однако - сильно.
Я сижу у окна. Я помыл посуду.
Я был счастлив здесь, и уже не буду.
Я сижу у окна.
Я писал, что в лампочке - ужас пола.
Что любовь, как акт, лишена глагола.
Что не знал Эвклид, что, сходя на конус,
Вещь обретает не ноль, но Хронос.
Я сказал, что лист разрушает почку.
И что семя, упавши в дурную почву,
Не дает побега; что луг с поляной
Есть пример рукоблудья, в Природе данный.
Я сижу у окна. Вспоминаю юность.
Улыбнусь порою, порой отплюнусь.
Я сижу у окна, обхватив колени,
В обществе своей грузной тени.
Я сижу у окна.
И моя песнь была лишена мотива,
Но зато ее хором не спеть. Не диво,
Что в награду мне за такие речи
Своих ног никто не кладет на плечи.
Гражданин второсортной эпохи, гордо
Признаю я товаром второго сорта
Свои лучшие мысли и дням грядущим
Я дарю их как опыт борьбы с удушьем.
Я сижу у окна в темноте. Как скорый,
Море гремит за волнистой шторой.
Я сижу в темноте. И она не хуже
В комнате, чем темнота снаружи.
Я сижу у окна.
Что зачем нам рыба, раз есть икра.
Что готический стиль победит, как школа,
Как способность торчать, избежав укола.
Я считал, что лес - только часть полена.
Что зачем вся дева, раз есть колено.
Что, устав от поднятой веком пыли,
Русский глаз отдохнет на эстонском шпиле.
Я сижу у окна. За окном осина.
Я любил немногих. Однако - сильно.
Я сижу у окна. Я помыл посуду.
Я был счастлив здесь, и уже не буду.
Я сижу у окна.
Я писал, что в лампочке - ужас пола.
Что любовь, как акт, лишена глагола.
Что не знал Эвклид, что, сходя на конус,
Вещь обретает не ноль, но Хронос.
Я сказал, что лист разрушает почку.
И что семя, упавши в дурную почву,
Не дает побега; что луг с поляной
Есть пример рукоблудья, в Природе данный.
Я сижу у окна. Вспоминаю юность.
Улыбнусь порою, порой отплюнусь.
Я сижу у окна, обхватив колени,
В обществе своей грузной тени.
Я сижу у окна.
И моя песнь была лишена мотива,
Но зато ее хором не спеть. Не диво,
Что в награду мне за такие речи
Своих ног никто не кладет на плечи.
Гражданин второсортной эпохи, гордо
Признаю я товаром второго сорта
Свои лучшие мысли и дням грядущим
Я дарю их как опыт борьбы с удушьем.
Я сижу у окна в темноте. Как скорый,
Море гремит за волнистой шторой.
Я сижу в темноте. И она не хуже
В комнате, чем темнота снаружи.
Я сижу у окна.
понедельник, 20 июля 2015
в каждом молчании своя истерика.
дайте средство, чтоб боль эту задушить.
дайте средство, чтоб боль эту задушить.
пятница, 27 февраля 2015
18.02.2015 в 10:35
Пишет Dar Ia:
"все важные фразы должны быть тихими,
все фото с родными всегда нерезкие.
самые странные люди всегда великие,
а причины для счастья всегда невеские.
самое честное слышишь на кухне ночью,
ведь если о чувствах - не по телефону,
а если уж плакать, так выть по-волчьи,
чтоб тоскливым эхом на полрайона.
любимые песни - все хриплым голосом,
все стихи любимые - неизвестные.
все наглые люди всегда ничтожества,
а все близкие люди всегда не местные.
все важные встречи всегда случайные.
самые верные подданные - предатели,
цирковые клоуны - все печальные,
а упрямые скептики - все мечтатели.
если дом уютный - не замок точно,
а квартирка старенькая в Одессе.
если с кем связаться - навеки, прочно.
пусть сейчас не так всё, но ты надейся.
да, сейчас иначе, но верь: мы сбудемся,
если уж менять, так всю жизнь по-новому.
то, что самое важное, не забудется,
гениальные мысли всегда бредовые.
кто ненужных вычеркнул, те свободные,
нужно отпускать, с кем вы слишком разные.
ведь, если настроение не новогоднее,
значит точно не с теми празднуешь" (с)
27.01.2015 в 22:46
Пишет Dar Ia:простые истины
"ты ведь знаешь, что было летом, то останется в нём навсегда.
наша память даёт билеты на безлюдные поезда.
привыкай уже быть сильнее, не показывать людям ран.
если небо внутри темнеет, то пора собирать чемодан".
URL записи"ты ведь знаешь, что было летом, то останется в нём навсегда.
наша память даёт билеты на безлюдные поезда.
привыкай уже быть сильнее, не показывать людям ран.
если небо внутри темнеет, то пора собирать чемодан".
понедельник, 08 декабря 2014
нет сил говорить.
думать.
разрывает изнутри.
нет сил ни на что.
очередное испытание? учение?
значит заслужила.
жестоко..
бить кулаком о стену и кричать будто нет голоса.
в каждом молчании своя истерика..
думать.
разрывает изнутри.
нет сил ни на что.
очередное испытание? учение?
значит заслужила.
жестоко..
бить кулаком о стену и кричать будто нет голоса.
в каждом молчании своя истерика..
четверг, 17 апреля 2014
ничего не понимаю, так и не смогла разобраться в твоём поведении..
я не представляю как я должна реагировать, как поступать или не поступать.
я стараюсь отпускать ситуацию и порой у меня это даже получается. но с периодичностью наступают срывы,
крайние точки при соприкосновением которых мне сложно сдерживаться - сложно реагировать спокойно. слишком горячо.
я не могу ничего говорить за тебя, но кажется тебе вполне комфортно "в той жизни", в которой ты живёшь..
мне очень важно, что бы ты был счастлив. я надеюсь, что так и есть. всё остальное - мои бредни и не до конца подавленные мечты.
я стараюсь не мечтать. мечты, это как бы не достигнутые идеалы неосязаемых и порой недостежимых надежд и ожиданий.
зачем ждать? тем более толком не зная чего ждёшь.. не хочу разочарований нарисованых своей же рукой.
наслоеные по верх друг друга обещания себе самой. не думать, не ждать, не мечтать, не таять.
звучит как команда..
я не представляю как я должна реагировать, как поступать или не поступать.
я стараюсь отпускать ситуацию и порой у меня это даже получается. но с периодичностью наступают срывы,
крайние точки при соприкосновением которых мне сложно сдерживаться - сложно реагировать спокойно. слишком горячо.
я не могу ничего говорить за тебя, но кажется тебе вполне комфортно "в той жизни", в которой ты живёшь..
мне очень важно, что бы ты был счастлив. я надеюсь, что так и есть. всё остальное - мои бредни и не до конца подавленные мечты.
я стараюсь не мечтать. мечты, это как бы не достигнутые идеалы неосязаемых и порой недостежимых надежд и ожиданий.
зачем ждать? тем более толком не зная чего ждёшь.. не хочу разочарований нарисованых своей же рукой.
наслоеные по верх друг друга обещания себе самой. не думать, не ждать, не мечтать, не таять.
звучит как команда..
понедельник, 24 февраля 2014
сегодня наш день.. день первого поцелуя..
понедельник, 10 февраля 2014
смотрю на твоё смс и не знаю что сказать..
эти 2 ночи были слишком тяжёлыми для меня.. состояние лихорадки.
вечера и ночи стали самым трудным временем суток, когда я остаюсь наедине с собой..
эти 2 ночи были слишком тяжёлыми для меня.. состояние лихорадки.
вечера и ночи стали самым трудным временем суток, когда я остаюсь наедине с собой..
понедельник, 27 января 2014
лечь на пол и отключиться..
среда, 15 января 2014
"Скучай по мне, пожалуйста скучай...
Мне важно знать, что ты по мне тоскуешь.
Пусть остывает в кружке крепкий чай.
Когда ты в памяти своей меня целуешь...
Ты вспоминай меня, когда совсем темно.
И сны уже запутались в ресницах...
Снег сумасшедший залепил окно,
Скучай по мне, когда совсем не спится...
Ты думай обо мне когда заря,
Срывает с неба ночи покрывало...
В ее лучах ищи одну меня.
Скучай по мне, пожалуйста, прошу..
Душой и сердцем, мыслями своими....
Ты знаешь, я одним тобой дышу.
Как дышат люди, ставшие родными..."
Мне важно знать, что ты по мне тоскуешь.
Пусть остывает в кружке крепкий чай.
Когда ты в памяти своей меня целуешь...
Ты вспоминай меня, когда совсем темно.
И сны уже запутались в ресницах...
Снег сумасшедший залепил окно,
Скучай по мне, когда совсем не спится...
Ты думай обо мне когда заря,
Срывает с неба ночи покрывало...
В ее лучах ищи одну меня.
Скучай по мне, пожалуйста, прошу..
Душой и сердцем, мыслями своими....
Ты знаешь, я одним тобой дышу.
Как дышат люди, ставшие родными..."
воскресенье, 15 декабря 2013
у меня внутри хаос и я уже не знаю и не понимаю что правельно, а что нет. я как-будто учусь жить не думая о тебе в таком количестве, но у меня не получается. ты кажется "стараешься мне помогать" : не звонишь, почти не отвечаешь на сообщения, не даёшь о себе знать, не даёшь повода думать, что я тебе нужна больше, чем кажется. а мне как раз часто кажется, что нужна я тебе исключительно в минимальных дозах. как говорится, изредка и по чуть-чуть. раньше ты говорил, что хочешь видеть меня каждые выходные и тебя возмущало, когда этого не удавалось. теперь.. тебе видимо стало достаточно того нашего минимума. да и.. наш ли это минимум? кажется это только мой минимум. как будто только меня волнует как долго мы не видимся и как мало мы проводим время вместе..
"- я думаю о тебе.
- хорошо или плохо?
- слишком много."
"- я думаю о тебе.
- хорошо или плохо?
- слишком много."
четверг, 28 ноября 2013
терпеть не могу такую неорганизованность в работе! всё галлопом, урывками, "полусловами"..
а потом "сюрпризы".. ох, не нравится мне всё это..
а потом "сюрпризы".. ох, не нравится мне всё это..
понедельник, 25 ноября 2013
просто будь со мной..